Окно напротив (продолжение)

[litka-U]

Помылся, воспользовавшись крохотной ванной и отправился спать. Мечтательное равновесие, которого он достиг, когда смотрел на небо, постепенно сходило на нет, и заснуть Данэл смог не скоро. Тревожные мысли о том, чего может от него потребовать завтра герцогиня, мешали спать.
Утро началось для молодого человека с очередного события, не вписывающегося в привычный уклад жизни. Ему пришло письмо. Обычной, не магической почтой. Матушка Хвэн принесла конверт из плотной, жёлтой, ничем не примечательной бумаги, лично. Уж очень любопытно ей было, что бы там могло интересного оказаться. Но, Данэл, забрав послание, бесцеремонно закрыл дверь перед самым её носом, перед этим тихо сказав:
- Благодарю, матушка.
Расположившись, по привычке, в мастерской, художник распечатал конверт. Несколько раз перечитал написанное и, со вздохом, поднялся с места. Достал огниво и трут, положил письмо на металлическое блюдечко, что предохраняло стол от оплывов свечи, и поджёг послание. Сдвинув брови к переносице, убедился, что плотные листы полностью прогорели, взял быстро остывающее блюдечко в руки, донёс до мусорного ведра и сдул, предварительно раскрошив рукой, горелые остатки письма в него. Отставил блюдце обратно на стол и вернулся на любимое место. Раздражённо что-то прошипел под нос, очень уж раздражали его задёрнутые занавески и тут же насторожился, услышав мелодичный голос за окном:
- Лёсс, когда ты вернёшься? Мне страшно, - добавила молодая женщина тихо.
Ответа на этот вопрос Данэл не расслышал, и движимый, вдруг проснувшимся любопытством, чуток отодвинул занавеску. Ровно настолько, чтобы, оставаясь незамеченным, иметь возможность подглядеть за новой соседкой. Всё, что он успел увидеть, это мелькнувший в окне, тонкий силуэт в чёрном, траурном одеянии. Потом к окну подошёл давешний мужчина в шляпе. Даже в помещении, она была на него надета. Да ещё и надвинута чуть ли не на самый нос. Рассмотреть лицо не представлялось возможным. Да и окошко, несмотря на разгорающуюся жару, было мгновенно захлопнуто.
- Раз ты боишься... - только и услышал Данэл.
Художник покачал головой, странности соседей из дома напротив, как-то выходили за рамки и очень сильно. Неужели какая-то шайка мошенников облюбовала этот тихий уголок? Или за этим кроется что-то другое? Отодвинув праздное любопытство в сторону, молодой человек отправился завтракать.
Время, оставшееся до полудня, Данэл решил провести с пользой. Собрал сумку с принадлежностями, которые могли ему понадобится. Раздвинул занавески, чтобы впустить немного света в мастерскую и устроился в самом дальнем её углу, не просматривающемся из окна напротив, с альбомом и чёрным, восковым мелком. Жирные штрихи уверенно ложились на плотный лист. Один портрет, второй, третий. Художник тренировался перед визитом к герцогине.
Молодой дворянчик, швырявший ему кошель... Бравые вояки, освобождавшие дорогу кортежу... Сам герцог... И можно было только диву даваться, как легко и точно из-под мелка художника, выходили портреты людей, которых, по большому счёту, он видел мельком. Сходство было изумительным. Как и твёрдость руки, и безусловный талант молодого человека.
Время до прихода людей герцога Траборэ пролетело незаметно. Данэл, как только матушка Хвэн, сообщила о том, что его ждут, подхватил приготовленную заранее сумку и спустился вниз. Слуга, которого отрядили сопровождать художника до герцогского замка, окинул молодого человека снисходительным взглядом, явно не считая Данэла ровней себе и, даже не поздоровавшись и промолчав, просто повернулся к выходу и направился к двери.
Художника вполне устраивала молчаливость герцогского лакея, и было абсолютно всё равно, что молодой человек думает о нём и о себе. Данэл спокойно открыл дверку кареты сам, не дожидаясь почестей, которыми обычно окружали аристократов. Легко забрался вовнутрь и закрыл дверцу. Более художник не мучился вопросами, что там его может ждать в гостях у герцогини Траборэ, проснувшись утром в ровном расположении духа. Да и сейчас уже был готов к любым испытаниям, решив воспринимать всё происходящее философски. Раньше или позже интерес герцогини угаснет, и можно будет вернуться к привычному образу жизни.
Данэл успел даже немного вздремнуть, навёрстывая то, что не доспал ночью из-за тревожных мыслей, прежде, чем колёса кареты застучали по камням двора в замке Траборэ. «Несокрушимый», так переводилось с древнего языка название этой, в прошлом когда-то, военной крепости.
В самом замке, по узким коридорам, лакей, что ехал на запятках кареты, провёл художника в тёмную, обставленную старинной, тяжеловесной мебелью комнату и ушёл, бросив перед этим:
- Жди.
Запасшись терпением, Данэл принялся послушно ждать. Продержали его в комнате где-то с полчаса, затем явилась расфуфыренная и разодетая горничная. Она кинула заинтересованный взгляд на симпатичного художника, и кокетливо произнесла:
- Герцогиня вас ждёт.
Данэл поднялся со стула и последовал вслед за кокеткой, которая постоянно оглядывалась на молодого человека и активно строила глазки:
- А вы взаправду художник? - наконец, не выдержала она.
- Да, - ответил Данэл односложно.
- А меня вы нарисуете? - в очередной раз кокетливо стрельнула глазками девушка и поправила чепчик.
Она всю дорогу, постоянно его поправляла, давая возможность гостю герцогини оценить изящество своей ручки. Рукав задирался, обнажая тонкое запястье, и девушка в этот момент оглядывалась, проверяя, подействовало или нет, заметил или не заметил. Капризно дула губки, поняв, что и не думает обращать внимания и продолжала свои фортели с чепчиком.
- Если Её Светлость будет не против, - дипломатично увернулся от прямого ответа Данэл.
Горничная вывела художника в парк. Живописные полянки, разливистые ручьи, извилистые дорожки, посыпанные белым песком, красивейшие пруды, в которых плавали птицы с ярким оперением. Данэл мог на что угодно поспорить, что угадает, если заявит, что и рыбы в прудах проживают необычные. Поплутав немного по парку, художник, вслед за сопровождающей, вышел к беседке, обвитой вьющейся лозой. Спелые гроздья, янтарно-жёлтого винограда свисали там и тут, служа дополнительным украшением для лёгкой постройки.
В самой беседке, на диванчике, удобно устроившись на мягких подушках, возлежала красавица герцогиня. Она томно прикрыла глаза и тихо-тихо спросила у горничной, как только та вошла в беседку:
- Привела?
Вопрос прозвучал странно... Если герцогиня как-то заметила ранее идущую к беседке девушку — иначе чем было объяснить то, что она, закрыв глаза, знала что горничная явилась? - то должна была видеть и Данэла.
- Да, Ваша Светлость, - присела в книксене девушка.
- Поди вон, - небрежно бросила герцогиня и открыла глубокие, синие глаза.
Окинула взглядом молодого человека и обратилась к герцогу, тоже находившемуся в беседке:
- Это тот самый художник, Рэч.
- Пусть покажет свои работы, - потребовал герцог Траборэ холодным голосом.
- Покажи, мальчик, - обратилась к Данэлу герцогиня. - Морли, помоги, - это она сказала уже молодому, знакомому Данэлу, аристократу, который стоял возле диванчика, изображая из себя статую.
Что-то подобное художник предполагал, поэтому уверенно достал из сумки давешний альбом, который не забыл прихватить с собой. Протянул его сделавшему несколько шагов к Данэлу аристократу и спокойно стал ждать вердикта. Сначала Морли передал альбом Её Светлости. Она лениво перелистнула пару страниц и протянула его мужу. Герцог подался вперёд в кресле, в котором лениво развалился, и забрал альбом. Внимательно изучив всё то, что там было изображено, равнодушно сказал:
- Занятно, - и бросил альбом на низенький столик, который стоял посередине беседки. - Вы не передумали, дорогая? Не лучше ли, если я выпишу известнейшего мастера из столицы? - обратился он к жене.
- О, Рэч! - воскликнула капризным тоном герцогиня. - Выполните этот мой маленький каприз. Прошу вас. Я хочу, чтобы этот мальчик меня нарисовал.
- Как знаете, Эмилия, - раздражённо ответил герцог Траборэ и окинул художника взглядом, демонстрирующим сомнение в способности Данэла владеть кистью. - Я оставляю вас, дорогая, - поднялся он с кресла, скривив губы в любезно-насмешливой улыбке. - Дела.
- Садись, мальчик, - мягко велела герцогиня, стоило только герцогу покинуть беседку. - Морли, оставь нас, - добавила она для аристократа.
Молодой человек весь покрылся пятнами, явно возмущённый этим приказанием, но повиновался молча.
- Я хочу, чтобы ты нарисовал меня за роялем, - подумав, выдала молодая женщина.
- Красками? - уточнил Данэл, присаживаясь в кресло, которое не так давно было занято герцогом.
- Надо же, не потерял дара речи в столь высоком обществе! - герцогиня приподнялась на диване, с любопытством окинув взглядом занятного парня. - Почему ты отказался от кошеля?
- Я не привык получать деньги просто так, ни за что. Никакой работы я не выполнил, чтобы деньги брать, - ответил спокойно художник.
- Гордый, - с непонятным выражением протянула герцогиня. - Переедешь, на то время, что будешь писать портрет, в Траборэ, - она снова откинулась на подушки. - Сейчас можешь вернуться к себе. Собрать всё необходимое. Завтра переезжаешь. Оплата за работу будет высокой, можешь не сомневаться. А теперь, оставь меня.
Тон её слов не предполагал отрицательного ответа и художнику только и осталось, что встать, поклониться и выйти из беседки. За спиной раздался звон колокольчика, на который быстро явилась давешняя горничная.
- Лилу, проводи гостя до кареты, - велела герцогиня.
Девушка с радостью кинулась выполнять поручение, уж очень ей приглянулся симпатичный художник. На обратном пути она всё так же кидала зазывные взгляды на молодого человека, правда, теперь уже молча. Данэла не радовало то, что он какое-то время, пока каприз герцогини не сойдёт на нет, будет лишён любимых посиделок на крыше и прогулок к морю. Парня собирались запереть в клетку каменных стен замка и не думали спрашивать, а хочется ли ему того.



Глава 2



Его Высочество жестоко скучал. Инспекционная поездка, в которую его отправил король, обещала быть нудной. А наследник очень не любил скуку и всяческую нудятину. Книгам, он предпочитал уроки фехтования. Заседаниям королевского совета — охоту. Учёбе — карты и красивых, безотказных служанок во дворце. При дворе поговаривали, что поездка в Траборэ, настоящая ссылка и принц впал в немилость из-за бесконечных выходок и шалостей, которые устраивал в столице. Так же, говорили, что корона, при таком раскладе, может достаться младшему принцу, не в пример более серьёзному, чем братец. Младший, ещё не достигший возраста ответственности, принц был любимцем Его Величества. Наследник же донельзя разочаровал своего венценосного отца и теперь вынужден был прохлаждаться в замке Траборэ.
Герцогиня, вчера по приезду принц успел это заметить, была очень хороша. Но аристократкам, наследник предпочитал более простых девушек, которые выше его постели метить бы не стали и чьи мужья не смогли бы ему ничего противопоставить. Зачем напрягаться, когда есть более простое решение проблемы, а среди простолюдинок попадаются вполне себе смазливые мордашки?
Проснулся Его Высочество ближе к обеду, позволив себе всласть понежиться в постели. Позволил слугам одеть себя и позавтракал, уже гораздо позже полудня, в одиночестве. Созерцать постную рожу герцога лишний раз ему не хотелось. Впрочем, он не отказался бы увидеть герцогиньку. Просто так, чтобы порадовала глаз. Но её горничная молодому человеку приглянулась больше. Да и поведение её, вполне намекало на то, что эту ночь, выспавшийся и отдохнувший принц, точно не проведёт в одиночестве. Но время до вечера стоило как-то убить. Инспекцией, Его Высочество, точно не собирался заниматься.
Велев лакею пригласить герцога, наследник напросился на охоту, которую Его Светлость обещал в скорости организовать. И после этого, интересные занятия закончились. Можно было пойти пофехтовать... Но Его Высочество решил прогуляться по городу, и присмотреть себе самых симпатичных простолюдиночек, которые вполне могли помочь ему скрасить время, проведённое в Траборэ.